 ссылка Донское казачье войско размещалось на территории Области войска Донского (современная Ростовская, части Волгоградской, Луганской, Воронежской областей и Калмыцкой АССР). Хоть Ростов присоединился к области Войска Донского совсем по историческим меркам недавно (в 1887), многие документы по населению области можно найти в его архиве. В 1920 в Ростове был создан Центральный исторический архив, в 1925– архив Октябрьской революции, в 1934 – Азово-Черноморский краевой военный архив. В 1941 эти архивы были объединены в Государственный архив Ростовской области (ГАРО). Там хранятся многие документы по истории Дона с середины XVIII века. Есть там и около 60 фондов личного происхождения известных на Дону краеведов, писателей, ученых. ГАРО имеет три филиала в городах: Новочеркасске, Таганроге, Шахтах. Луганск – это Украина, на сайте ВГД в разделе поиск по городам есть какой-то человек в Луганске, можете его о чем-нибудь попросить. В Волгограде человек тоже есть. Основная же часть документов по казакам находится в РГВИА.  Но по этому поводу вам цитата: Большинство современных российских историков считает донское казачество этносоциальной и культурнополитической общностью, имевшей двойную природу. С одной стороны, оно представляло собой субэтнос по отношению к великорусскому этносу, с другой, - являлось военно-служилым сословием, что было зафиксировано в «Полном собрании законов Российской империи».Поскольку фраза эта очень глубокомысленная и тем меня развлекает, кроме того, не так давно активно обсуждался вопрос, являются ли казаки национальностью, я не могу удержаться от кратких рассуждений по этому поводу. Начинать надо, мне кажется, с языка. Примерно в 8-11 веке нашей эры в Киевской Руси из диалектов восточнославянских племен сформировался древнерусский язык. С конца 11 века люди, которые говорили на нем, стали расселяться в разные стороны, меньше общаться между собой и язык стал приобретать, как говорится, диалектные черты, но все равно сначала это был один язык. В 13 веке юг и юго-запад (Киев, Галицко-Волынская, Турово-Пинская земли - территории будущих украинских и белорусских языков) оказались противопоставлены северу и северо-востоку (территориям будущего русского языка). В 14 веке юго-запад и запад Руси оказались под властью Великого княжества Литовского и Польши, что еще сильнее изменило язык людей, которые там проживали. В 14-15 вв. древнерусский язык распался на 3 отдельных восточнославянских языка – русский, украинский и белорусский. К чему это я? А к тому, что, во-первых, мы все - восточные славяне, некогда мы говорили на одном языке и принадлежали к одной национальности. И было это не так уж давно. Донские казаки тоже говорили на том же языке. Тем не менее, никто сейчас не говорит, что нет национальности "русский", "украинец" или "белорус". Общепризнанность этих национальностей обусловлена вовсе не генеалогией и не каким-то особенным происхождением (все мы с Руси), а разновсяческими геополитическими соображениями. Государственность у Донских казаков была, так что они имеют все основания считать себя отдельной национальностью, но при этом, если по большому счету, мы все вместе восточные славяне, хотим или не хотим, но происходим от одного корня. Эдакой генеалогический подход.В разное время в придонских степях обитали племена меотов, скифов, сарматов. В устье Дона в 4-3 вв. до н.э. была греческая колония Танаис (на месте современного Азова), а в 1-3 вв. н.э.—два меото-скифских поселения, упоминаемые Птолемеем под названиями Панардис и Патарва. В начале 1-го тысячелетия н.э. в районе нижнего течения Дона кочевали гунны и болгары; после их ухода на Дону возникли поселения восточных славян (актов). В 7-9 вв. Нижний и Средний Дон находились под властью хазар, позднее создавших здесь свое государство—Хазарский каганат, которое в 954 было разгромлено киевским князем Святославом Игоревичем. В 10-12 вв. на месте Азова существовало славянское поселение (основано в 965 или 966), входившее в состав древнерусского Тмутараканского княжества. Не исключаю, что там жили казаки, но точно это никто не знает. В 11 в. в низовья Дона из Заволжья пришли половцы. В 13 в. через устье Дона проходил Великий торговый путь в Китай, и в том же веке район Нижнего Дона оказался под властью монголо-татар (Золотой Орды). в 1265 была учреждена Сарайская христианская епархия, которая охватывала население территории между Волгой и Днепром, не обращая внимания ни на какое иго. То есть можно предположить, что христиане там были уже тогда, при этом Дон как торговый путь рполдолжал функционировать. В 1354 по берегам Дона прошло разделение на новую Рязанскую епархию (левый берег) и прежнюю Сарайскую (правый берег). А еще известно, что Донские казаки в 1380 преподнесли князю Дмитрию Донскому накануне Куликовской битвы икону Божией Матери. Но жили они не оседло. Историк В.Н. Татищев считал, что Войско Донское образовалось в 1520, а донской историк И.Ф.Быкадоров - с 1520 по 1546. Именно в это время казачество переходит на оседлый, постоянный образ жизнедеятельности, строя первые "зимовища и юрты". И образовывает свою государственность. Если бы не Иван Грозный, в существовании казацкой национальности никто бы не сомневался. ещё статья ссылказдесь КАЗАКИ ОТ КАЗАКОВ ВЕДУТСЯ Возникновение и становление донского казачества. Появление казаков на Северском Донце ( по материалам книги "Мы донские казаки") Скромен, неярок внешне ландшафт Луганщины, но есть и в нем по-настоящему красивые уголки. Один из них - там, где младший брат Дона, Северский Донец, принимает в свое русло воды Лугани. Правый берег Донца здесь холмистый, с крутыми меловыми возвышенностями, левый - пологий, поросший густым лесом, богатый озерами, Это живописное место, входившее с XV века в никем не меряные просторы Дикого поля, (историческое название южно-русских степей между Доном, верхней Окой и левыми притоками Днепра и Десны), облюбовали для своего поселения донские казаки. Обустроили здесь городок, выросший затем в станицу. В честь приютившей в своем устье тогда еще полноводной и чистой реки Лугани назвали старожилы свою станицу Луганской.
Уходящая корнями в далекое прошлое история Луганской станицы, как и всего донского казачества, и по сей день хранит в себе немало загадок и тайн. Разгадкой их в разные времена занимались многие ученые: историки, этнографы, лингвисты. Причем, не только отечественные, но и зарубежные. В их числе - автор труда «Состояние Российской державы с 1590 по сентябрь 1606 года» француз Жак Маржерет, русский генерал немецкого происхождения А.И.Ригельман, оставивший потомкам «Летописное повествование о казаках», наш земляк, создатель «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И.Даль. Значительный вклад в развитие темы внесли выдающиеся российские историки Н.М.Карамзин, В.А.Ключевский, СМ. Соловьев. Немало интересных подробностей о жизни края, нравах и обычаях населявших его людей находим и у более поздних исследователей -Л В.Гордеева, Р.Г. Скрынникова, А.Н.Скрипова, Е.П. Савельева. 
История происхождения казачества в настоящее время является не до конца разрешенным вопросом. Во многом это обусловлено тем, что былое прошлое оставило тому мало свидетельств и фактов, да и сами каики в начале своего становления никаких летописей не вели. Об их происхождении можно лишь говорить, основываясь на исследования историков XVIII - XIX вв., и тех немногих архивных источниках, дошедших до наших дней.
В Российской империи на 1913 год насчитывалось двенадцать казачьих войск: Донское, Кубанское, Астраханское, Терское, Уральское, Сибирское, Забайкальское, Амурское, Оренбургское, Уссурийское, Семиречен-ское и Иркутско-Красноярское войско. Донское казачество - самое старшее и большое, глубоко корнями уходящее в далекое прошлое, является ярким примером возникновения в результате естественного исторического процесса.
Часть российских историков, таких как Р.Г.Скрынников и А.Н.Скрипов, придерживаются версии появления ватаг казаков на просторах Дикого поля как результат притеснений русскими боярами крепостных крестьян, которые были вынуждены бежать на свободные земли, обретя волю. В других случаях крестьяне шли на Дон из-за голода в России, вызванного неурожаями, которыми страна часто страдала в XV! веке.
Эти историки сходятся во мнении, что кроме русских на Дон бежали татары, поляки, литвины и даже греки.
СМ. Соловьев и В.О.Ключевский упоминают еще об одной ветви возникновения донского казачества и появления его на Северском Донце, которая связана с движением на степные просторы рязанского люда.
Основой казачьего возникновения ими представляется типичное явление чисто русской жизни - колонизация новых свободных земель вследствие географического положения Руси, открытости ее границ со всех сторон. В этих условиях, пишет Соловьев, в обществе всегда находились люди, искавшие свободы и приволья, которых не устраивала оседлая жизнь по различным причинам. Кроме рязанцев, на степные просторы хлынули сев-рюки, часть путивльских казаков, а в XV веке туда пришли новгородцы. Это была вооруженная дружина из города Хлынова, после их разгрома царскими воеводами.
Новгородцы осели на среднем Дону и многие их обычаи и черты нашли новое воплощение среди казаков: вече стало кругом, тип новгородского жилища с обязательно высоким подклетьем - низами, и т.д.
Отдельные историки казачества указывают еще на одну, более позднюю ветвь заселения Дона выходцами из Западной и Восточной Европы. В документах XVII века упоминаются принятые в казаки венгры. В это время в Европе бушевали религиозные войны и опять люди искали благополучия на донских землях. Так среди казаков появились цесарцы (австрийцы), валахи (румыны), немцы (под немцами понимались не только германцы, но и голландцы, датчане, хорваты, французы), еще были богемцы (чехи), ляхи (поляки), прибалтийцы.
Люди, в свое время вышедшие из устоявшегося общества, предпочев-шие новое - старому, неизвестное - известному, покинувшие родину и решившие идти в дикую степь по складу своего характера, должны были быть неимоверно решительными, смелыми и отважными. Именно такие могли выдержать лихие испытания в условиях, когда свои собственные силы были единственной надеждой на выживание.
Не отвергая вышеприведенные версии, многие донские историки соглашаются, что выходцев из московского государства на Дону всегда было в немалом количестве, но крестьян-холопов среди них было мало. Бежен-цы-московцы вначале были почти все военно-служивые люди со своим оружием и боевыми конями. Убегали на Дон не с барских имений, а с пограничных засечных полос и крепостей, так как холоп из крестьян, без оружия, с топором и рогатиной, в условиях постоянной жестокой степной войны без правил, выжить не мог. Даже при Степане Разине мужиков в казаки принимали неохотно, и только при Кондратии Булавине крестьяие-беглецы массово хлынули на Дон.
Казаки, по мнению историков Савельева и Гордеева, генетически были связаны со скифскими народами Сак и Саха. Туранская часть этого народа более известна как Коссахи или Белые Сахи.
Русская археология обнаруживает на Дону поселения и погребения VII века, которые представляют собой смешанный тип славянского, асаланс-кого и туранского происхождения.
Большая часть сохранившихся русских летописей упоминает о народе, жившем на Дону, который именовался Косаги, а Никоновская и Воло-годско-Пермская летопись называют жителей Дона - козяги.
В XII веке их называют донскими бродниками, которых русские князья иногда использовали как наемную военную силу. Но в 1223 году бродники заняли сторону татар и способствовали поражению Руси в битве на реке Калка.
Бродники-козяги-коссаги оставались жить на Дону и во времена Золоти Орды, и в это время были уже известны под названием казаки, относили себя к славянам православного вероисповедания. Для них была ут-иорждена Подонская и Сарайская христианская епархия.
Расширяя свое влияние на соседние народы, Орда начала борьбу с христианами, навязывая им мусульманство. Казаки оказались первыми на пути их экспансии. Высокое духовное начало и прочная православная пера не позволили сломить казаков и отсюда началась многовековая жестокая борьба казачества против мусульман за веру отцов. Теперь казаки выступили против татар и сражались в рядах войск Дмитрия Донского на Куликовском поле. Битва принесла успех русскому оружию, но вызвала печальные последствия для казаков Дона. Татары стали мстить, нападать на их поселения и к XIV веку казаки были вынуждены покинуть Дон в поисках спасения на окраинах Северо-Восточной Руси, от Верхнего Дона до Камы. Часть казаков заняла лесостепь по реке Северский Донец и в 1518 году договорилась с московским князем Василием III о взаимной помощи в борьбе с татарами.
С этого момента Северский Донец стал местом поселения казаков и промежуточным этапом их возвращения на Дон.
Русские воеводы стремились активно использовать казаков для несения сторожевой и станичной службы, так как постоянная угроза со стороны Орды требовала создания оборонительных линий на границах. Эти линии создавались на опасных направлениях рубежей России и состояли из цепей острогов, острожек, обнесенных частоколом или тыном со рвами да лесными засеками.
Одна из таких линий дошла до среднего течения Донца к 1600 году, а через 15 лет продвинулась на 500-600 верст до черты, за которой начинались татарские кочевья.
Станичная служба организовывалась впереди оборонительных линий, и в основном для нее привлекались казачьи силы. В 1571 году специальной комиссией под руководством боярина М.И Воротынского был разработан и утвержден устав станичной и сторожевой службы.
Станицы и сторожи представляют собой небольшие группы всадников из казаков и боярских детей. Они наблюдали в степи за движением на-гайских и крымских татар, «чтоб воинские люди на государевы украины безвестно войною не ходили».
К 1571 году таких сторож и станиц было семьдесят три и входили они в двенадцать оборонительных линий от реки Суры до Северского Донца. Сторожевые пункты стояли друг от друга на расстоянии около одного дня пути, чаще полудня, чтобы сообщение между ними было более возможным и оперативным.
Станичники должны были стоять на своих местах, «с коней не сседая». Оберегались в основном речные броды и перелазы. В то же время казаки объезжали свои урочища по десять-пятнадцать верст вправо и влево от наблюдательного пункта для разведки. Высмотрев движение татар, станичники тотчас давали знать о том ближайшим соседним пунктам и, пропустив татар, разъезжались на фланги, следуя параллельно пути неприятеля. Определялась численность, силы и намерения врага. Степные вести передавались по специально выработанной системе, которая почти всегда срабатывала безупречно.
Будни станичной сторожевой службы в свое время описал капитан Мар-жерет: «Обычно наблюдения устанавливались у больших одиноких степных деревьев. Один из наблюдателей следил за степью с вершины дерева, другие в это время кормили оседланных лошадей. Заметив пыль на степном сакме, казак садился на готового коня и скакал к другой стороже, и так далее. Весть о появлении неприятеля, таким образом, быстро досгигала украйных городов и самой Москвы». Но по своей силе станицы оставались незначительными и, случалось, подвергались нападению татар.
В конце XVI века станицы на Северском Донце укреплялись в районе впадения реки Aifaap в Донец, где была отмечена активность татар, о чем писал путивльский воевода в 1591 году: «Татары ходят во многих местах, погромлены сторожи в устье Айдара». Кроме татар, донским казакам приходилось вступать в стычки с шайками малороссийских казаков, которые не пошли на русскую службу и промышляли набегами и грабежами. О них пишет Карамзин что продались они ляхам и состояли на службе у короля Батория.
Но верные Руси днепровские казаки и «черкасы» совместно с донцами стояли на охране русских рубежей на Северском Донце. В частности, упоминается запорожский атаман Матвей, стоявший на Донце с шестьсот двадцатью казаками. Об этом пишет боярин Афанасий Зиновьев, который проверял на Донце станичную службу и нашел запорожцев: «Черкасы служат государю верную службу». Но отметил, что на Донце они терпели большую нужду и голод: «Едят траву, но царь послал им подарки - запасы муки, толокно и деньги».
Северский Донец был серьезным препятствием на пути кочевников в Русь. Преодолевая его, татары использовали известные им броды и перелазы, которых по Донцу насчитывалось 11. Один из таких перелазов был южнее впадения реки Лугань в Донец и назывался Татарским.
В «Книге Большому чертежу» указываются и описываются все перелазы через реку Донец. Вполне естественно, что Татарский перелаз у реки Пугань был под постоянным вниманием станичников, так как кочевники нередко им пользовались при переправе на левый берег Донца.
Переправившись через реку, татары располагались на отдых, давали отдохнуть и коням, а затем двигались дальше.
По старинным преданиям, первое место стоянки татар на русском бе-рему было в районе Кибикинского Колодца (ныне пос. Станица Луганская, у железнодорожного переезда). Ранее эти прибрежные места были сплошь укрыты лесом и высоким кустарником, хорошо скрывавшими татарский лагерь от сторожевиков. Ключевая чистая вода колодца позволяла кочевникам пополнить запасы воды, напоить коней перед новым переходом, оставаясь необнаруженными.
Кибикинский колодец и сейчас существует, он обустроен, и часто к нему приезжают люди издалека - набрать студеной воды.
В 70-х годах XVI века по левому берег/ реки Северский Донец существовало семь сторож первого разряда, в том числе Святогорская, Бах-мутская и Айдарская.
Ранней весной казачий стан выходил на охрану русских рубежей и твердо стоял до той поры, пока степь вновь не покрывалась глубоким снегом и не исчезала возможность неожиданного нападения ордынцев.
В сентябре 1565 года крымский хан Давлет Гирей с многочисленным войском начал переправу через Донец. Донецкие казаки и вовремя обнаружили неприятеля, выведали его намерения, направление движения и уведомили в пограничные города, что хан везет на телегах тяжелые пушки. Под Болховым татары были разбиты, было взято много пленников.
Кроме всего, в обязанность казачьих отрядов входило сопровождение русских и заграничных послов, следовавших из Руси в Крым и обратно.
Каждому московскому послу было поручено просить на Донце казаков разведывать степь, узнать, что происходит у турок и татар. В XVI веке Донец на всем своем протяжении стал местом казачьей вольницы и постоянных кровавых стычек с ордынцами. Иногда здесь нахэдили укрытие люди, провинившиеся перед царем. Так, С.М.Соловьевым упоминаются факты, когда путивльский казак Левом Бут с товарищами, замешанный в деле ограбления крымского гонца, «весновал на Донце». Султан и крымские ханы бесконечно жаловались царю и просили унять сноих казаков.
Но казаки нужны были московскому государству в диких, тустынных степях. Отпуская в Константинополь своего посла Новосильцева, русский царь велел донецкому атаману Мишке Черкашенину взять пятьдесят казаков и проводить посла до донских зимовищ. На Северский Донец атаманам и казакам была послана грамота, чтоб они Новосильцева слушались во всех государевых делах и ходили бы, куда станет посылать.
«Тем бы вы нам послужили, - писал царь,- а мы вас за вашу службу жаловать хотим». Как важна помощь казаков в степи русским послам, видно из писем послов об их трудном и опасном пути. Тот же Новосильцев писал из Рыльска 10 марта 1549 года: «Снега на поле счень велики и осеренило их с великого мясоеда, отчего со лошадьми идти вперед нельзя, серень не поднимает: мы думаем взять салазки, а сами пойдем к Северскому Донцу... Как пришли мы на Донец первого апреля, я велел делать суда, на которых нам идти водяным путем к Азову, и за этими судами жили мы на Донце неделю, а у Мишки Черкашенина, у атаманов и казаков не у всех были суда готовые старые на Донце, и они делали себе каюки».
Известно, что у упомянутого атамана Черкашенина крымцы взяли в плен сына и казнили его. Как отомстил атаман врагу, видно из письма-донесения русских послов в Москву: «Прислал турецкий царь Чауша к крымскому хану, писал к нему: зачем ты казнил сына Мишки Черкашенина? Теперь у меня донские казаки за сына Мишки Азов взяли, лучших людей из Азова побрали двадцать человек:, да шурина моего Усеина, кроме черных людей».
Становление и укрепление казачьих устоев сопровождалось частыми сменами московской опалы на милость и наоборот, что заставляло казаков держаться особняком, а иногда независимо от Москвы
В истории было немало фактов, когда этих мятежных иоинов русские цари сами не признавали за россиян и посылали на Дон сильные отряды «истребить сих грозных хищников». К тому же известно, что и сами казаки часто вообще не имели русских корней.
Историк А.И.Ригельман в начале Х|Х века, анализируя вопрос происхождения казакои, писал, что казаки не считают себя выходцами из Московии: кто же москалями их назовет, то отвечают: «Я не москаль, а русский, и то по закону и вере православной, но не по природе».
Будучи православными христианами, казаки, относили себя к особому народу, и так было на протяжении веков, вплоть до упразднения казачества большевиками в начале XX века. Наглядным примером тому может быть эпизод, описанный М.А.Шолоховым в первой книге романа «Тихий Дон» в том месте, когда на мельнице произошла потасовка между казами и «хохлами». Когда еврей Штокман пытался объяснить казаку, что они оба русские, тот резко усомнился: «Брешешь!.. Я тебе говорю, казаки от казаков ведутся, а затем добавил с обидой: ишь, поганка, захотел в мужиков переделать».
Этот литературный диалог взят донским писателем из народной среды и реально отражает отношение казачества к своим корням.
Такие рассуждения на первый взгляд могут показаться примитивными, но нужно понимать особые устои казачества, его самобытность, которые заставляли казаков всегда считать себя народом. Шолохов в описан никакого художественного вымысла не допустил, примерно так: относятся к своему происхождению и нынешние казаки.
Все это потому, что казачество по всем канонам ортодоксии является (идопьной народностью или «субэтносом», известном миру как особый • |к ихологический состав». В прошлом даже иностранные путешественники и России (например, Ксавье де Гель, 1847г.) никогда не путали донского казака с великороссом или малороссом. У казаков сложился свой определенный генотип, хорошо известный и описанный в дореволюционной иморафической литературе, когда разделение на казаков и неказаков было распространено как на уровне будничной сознательности, так и сре-ч.н ученых этнографов.
По материалом книги: Мы донские казаки.
|
